Картер Браун - Том 29. Пропавшая нимфа [Крадись,ведьма. Этот милый старый блюз. Ледяная обнаженная. Пропавшая нимфа]

— Хардинг надорвет животик со смеху, когда услышит такое, — заявил я.

— Возможно, — ответил он, — но я хочу, чтобы вы поняли, Бойд, я все равно попробую такой вариант!

Я посмотрел в его глаза. Это были холодные глаза, глаза убийцы. И мне стало ясно, что этот человек не шутит.

В комнате на мгновение воцарилась тишина, и тут в дверь кто-то забарабанил. Секундой позже раздался звук трубы.

Луи Барон растерянно посмотрел на Мэрфи, стоявшего за моей спиной.

— Открой, — бросил он. — Кажется, к нам стучит этот придурковатый трубач. Выпроводи его как можно скорее.

Револьвер Мэрфи перестал давить мне в спину, и в следующее мгновение верзила открыл дверь. Прежде чем он успел открыть рот, чтобы спровадить Муската, тот сам оттолкнул его в сторону и вошел в комнату.

Трубач остановился посреди комнаты и пробормотал заплетающимся языком:

— Я хочу что-нибудь выпить. Послушай, Барон! Угости меня чем-нибудь.

— Мы заняты, — буркнул Луи. — Сматывайся отсюда!

— Так с приятелем не разговаривают, — выдохнул Мускат и покачал головой. — Вам жалко даже мне дать выпить? Нет, сэр! Вы просто обязаны дать мне что-нибудь!

— Ты слышал, что сказал босс? — Кусок Мяса стал угрожающе надвигаться на него. — Убирайся!

— Что за люди, — застонал Мускат. — Это не по-товарищески… Вы скоро умрете и сгниете в гробу… Так будьте же добры, пока живы. Выпьем, друзья!

— Выброси отсюда этого пьяницу! — сквозь зубы процедил Луи.

Кусок Мяса секунду помедлил, потом двинул Муската в живот так, что тот согнулся пополам, как перочинный ножик, но не упал.

— Ты просто везунчик, — заметил Мэрфи. — Убирайся отсюда на своих ногах.

Мускат медленно выпрямился. Его лицо пожелтело, как пергамент, а глаза налились кровью.

— О’кей! — сказал он каким-то свистящим шепотом. — Но сначала я сыграю вам свой собственный марш.

Он долго колдовал над трубой, прежде чем приложил ее к губам.

— О Боже! Да ведь он пьян в стельку! — хихикнул Пальчик. — На шесть футов выше ватерлинии.

— Вот именно! — подхватил Кусок Мяса. — Неужели этому архангелу удастся выжать из трубы хоть какие-то звуки?

Но Мускат внезапно резко повернулся, схватил трубу обеими руками и использовал ее приблизительно так же, как я багор: со всей силой врезал мундштуком прямо по адамову яблоку Мэрфи.

Глаза гориллы полезли из орбит, и он судорожно начал хватать ртом воздух.

— Если ты дотронешься до меня еще раз, то я выдавлю тебе трубой оба глаза, — пообещал ему Мускат и, повернувшись, вышел из комнаты. Через несколько секунд снаружи прозвучал победный марш «Святые входят в город», постепенно замерший где-то вдали.

Мэрфи никак не мог откашляться. Его лицо посинело.

— Я убью его! — прохрипел он, как только смог более или менее свободно дышать. — Со мной такие фокусы не пройдут! Нет, не пройдут!

— Пока что он тебя отделал, чурбан ты этакий! — хмыкнул Барон. — Надо всерьез подумать, выпускать ли тебя на улицу, когда стемнело, — а то вдруг кто обидит.

— Послушайте, босс, ведь он напал на меня неожиданно, я в это время смотрел в другую сторону, — попытался защититься Мэрфи.

— Ну и что с того? Какая разница? — нетерпеливо буркнул Барон. — Ладно, продолжим! Приготовить бумагу и ручку для прощального письма Бойда.

И тут меня осенило.

— Это ведь не ваша идея, Луи, — медленно сказал я, — сделать из меня козла отпущения. Вы только исполнитель. Хотелось бы знать, сколько вам за это отвалят?

— Какой умный! — бросил он. — Получите сами, если сможете.

— Вряд ли Вулрих, — раздумывал я вслух, — у него кишка тонка. Скорее Бейли. Если дело выгорит, он получит от Вулриха такие деньги, по сравнению с которыми ваши двадцать тысяч кажутся жалкими чаевыми…

— Складно говорите, — хрюкнул Барон.

— Да, Бейли, — повторил я, убежденный в своей правоте. — Вы оба решили, что нашли выход из положения, а кто такой Бойд, чтобы о нем печалиться? Наверняка финансист подсказал вам этот план, а вы вызвались претворить его в жизнь.

Кислая физиономия Луи не оставляла сомнений в том, что я прав.

— Вот, я все приготовил, босс, — доложил Мэрфи. — Бумага и чернила.

— Садись, Бойд! — приказал Барон.

Кусок Мяса приблизился ко мне с револьвером в руке и спросил:

— Пойдешь сам, ищейка, или тебе помочь?

Я шагнул к столу и сел.

— Не держите меня за дурака, Луи. Вы думаете, я напишу признание, чтобы вы со спокойной совестью могли отправить меня на тот свет? — сказал я.

Дуло револьвера уперлось мне в затылок.

— Или ты напишешь, что прикажет тебе босс, или я всажу в тебя пулю.

— Валяй, то-то Хардинг порадуется.

— Ладно! — вмешался Барон. — Вам нужен допинг, Бойд? Пальчик, взбодри его немного!

Маленький человек услужливо подскочил на своих кривых ногах.

— У меня все еще болят колени, ищейка! — пропищал он тоненьким голоском. — Могу биться об заклад, ты хорошо повеселился, когда мне пришлось спрыгнуть со сходней. Смешно, правда?

Он сунул руку в карман куртки и достал оттуда складной нож, из которого выскочило лезвие сантиметров пятнадцать. Правой рукой Пальчик схватил мое ухо. Я инстинктивно попытался увернуться, но дуло револьвера не давало мне такой возможности.

— Босс не хочет, чтобы на тебе остались следы насилия! — пронзительно выкрикнул Пальчик. — Это может навести лейтенанта на определенные мысли. Ведь ты должен утонуть.

— Это ты так считаешь, — сухо ответил я.

— Поэтому я только обработаю твою барабанную перепонку, ищейка, — заявил он. — Приблизительно вот так.

Я чуть не подпрыгнул от резкой боли, когда острие ножа кольнуло мое ухо.

— Не волнуйся, — заверил меня Пальчик, — я могу простоять так целую ночь. А лезвие будет уходить все глубже и глубже. Как тебе это нравится, ищейка?

Он продвинул ножик вперед лишь на какие-то доли миллиметра, но боль стала почти нестерпимой.

У меня не было никакого желания терпеть эту муку дальше.

— Ладно, — бросил я. — Что писать?

— Жаль, — огорчился Кусок Мяса. — Мы лишились такого зрелища.

Под диктовку Барона я изложил на бумаге все детали мифической сделки с Вулрихом, которая состояла в том, что я убираю жену за сто тысяч долларов. Далее я рассказал, как Свайну удалось выжать правду из Вулриха, так что мне пришлось убить и его, потом поставил свою подпись и убрал письмо в стол.

— Знаете, что я сейчас сделаю, Луи? — спросил я Барона, закончив. — Вдоволь посмеюсь над вами.

— Пожалуйста, — небрежно бросил он.

— И вы даже не спрашиваете почему?

— Ну, почему? — буркнул он.

— Потому что это письмо не даст вам ничего, — ответил я, усмехнувшись. — Ведь если все произошло так, как там написано, Вулрих является моим соучастником: мы вместе планировали преступление, и он не выдал меня после его совершения. Таким образом, по закону обвинение в убийстве будет предъявлено нам обоим. Ни одна страховая компания не выплатит страховки человеку, совершившему преступление, чтобы получить ее.

— Вы правы, — ответил Барон. — И я полагаю, Вулриху не поздоровится, когда за ним придут копы. Но ведь он не мог рассчитывать на такой вариант, когда за несколько дней до убийства передал Бейли все свое имущество, в том числе и страховой полис на имя жены. Так что денежки будет получать не он.

Пару секунд он, осклабившись, смотрел на меня, потом резко бросил:

— Ну ладно, хватит валять дурака! Давайте заканчивать!

Глава 10

Кусок Мяса висел на моей руке, Пальчик, приставив нож к моему горлу, шел с другой стороны. Бесполезно было пытаться вырваться из рук Мэрфи: с перерезанным горлом пленники не убегают.

Так мы добрались до гавани и пошли вдоль берега мимо множества яхт, пока не остановились наконец напротив испанского галеона. Это было как раз то место, где оба негодяя выбирались из воды, после того как полетели со сходней.

— Мы должны поблагодарить тебя за то, что ты помог нам выбрать место, ищейка! — пропищал Пальчик мне в ухо. — Оно правда очень удобное.

— Ну что, давай закрывать лавочку, — буркнул Кусок Мяса. — Мне хочется еще пропустить стаканчик виски, а до ресторана далековато.

Его пальцы внезапно сжали мою шею. Я автоматически схватился обеими руками за его запястье, чтобы ослабить смертельную хватку, но в ту же секунду Пальчик подскочил и изо всех сил ударил меня в солнечное сплетение.

Колени у меня подогнулись, а рука Мэрфи еще сильнее сдавила шею. В этот момент Пальчик нанес мне новый удар, теперь в вертикальном положении меня поддерживали только руки Мэрфи.

Перед глазами у меня плыли звездочки, и я почти потерял сознание, когда наконец Мэрфи разжал хватку и я рухнул на бетонную набережную и растянулся плашмя.